Что нас вдохновляло, когда мы придумывали этот ретрит
Эстонский документальный фильм «Сестринство бани по-черному» (Smoke Sauna Sisterhood) Анны Хинтс. В полумраке сауны женщины делятся сокровенными секретами и смывают накопившиеся в теле стыд, боль, не проговариваемые переживания. Первые месячные, открытие своей сексуальности, отношения с матерью и отцом. Насилие, брак, материнство. Рак, лечение, смерть.
She longed to be an island,
She loved the unbridled madness of them, the islands,
She longed to arrive to an island that, perhaps, wasn’t an island
Divest herself of the ruinous, stony loves
She longed to be an island
To only inhabit the sea’s waistline
And not leave or return
To only be an island
Island of the night
Island of the dawn
Islands.
The Rainmaker
We needed it—and he stood there,
feet on the dry porch, saying rain,
cloud and skyful, the sound of drumming;
the bath trough in the garden listened,
white and bone dry, as he described
a bright wash across the dust fields,
the surest downpour, the flushed skin,
my soaked shirt, heavy as a bell.
Then off he went to the scorched fields,
humming, and weighing what we paid.
What did he say: prayer is moisture;
hope is a well—I didn’t care,
I wanted just the words from him—
what I couldn’t dare say—not there
beneath that sun, that blur of fire-sky.
My thoughts all thoughts of water, I
spun my head round—to hear the spill
of the word rain across the boards,
and nothing grew dark, nothing fell—
but something fell, and the ground took,
and something wild as garlic grew.
Поэзия Найла Кэмпбелла. А если точнее — его сборник The Island in the sound («Остров в звуке») и стихотворение The Rainmaker (дословный перевод «Создающий дождь», в более широком смысле — «Шаман» или «Чудотворец»). Сборник — это архипелаг из воспоминаний, текстов песен, наблюдений и народных сказок. «Звук» в названии имеет двойное значение — что-то, что можно услышать, а также водоем между островами и материком — от скандинавского слова Sund.
— роман «Выгон» Эми Липтрот (кадр из фильма Норы Фингшайдт)
«Мне очень хотелось уехать и получить новый опыт где-то вне острова, но я вернулась, как и многие другие молодые оркнейцы. Теперь я смотрю на свой дом по-новому и задумываюсь о том, не стоит ли мне присоединиться к тем, кто пытается спасти острова».
«Мое тело — континент. Ночью в нем происходит множество процессов. Я страдаю бруксизмом и скрежещу во сне зубами, как тектоническими плитами. Когда я моргаю, мерцает солнце, мое дыхание гонит по небу облака, а в унисон с биением моего сердца на берег накатывают волны. Стоит мне чихнуть, сверкает молния, каждый мой оргазм сопровождается землетрясением. Мысы островов поднимаются над морем, как мои коленки над водой, когда я лежу в ванне, каждая моя веснушка — достопримечательность, каждая слеза — река. А тектонические плиты и каменные соборы — мои любовники».
«Острова всегда уменьшаются, утесы обретают всё более и более сложные очертания. Жизнь становится печальнее, но интереснее, все травмы постепенно стираются, как шрамы на побережье».
Образ острова и он сам как пространство одновременно изолированное, но соединяющее в себе растения, животных и птиц. Писателям хорошо знакомо чувство изоляции: в процессе письма кажется будто слова сгорают и никогда не будут прочитаны, но неожиданно выпустив текст, обнаруживаешь у берегов острова читателей и понимаешь, что слова словно послания в бутылках доплыли до адресатов. Нам хочется насытиться красотой и безопасностью острова, при этом нейтрализовав изолированность. Пусть слова станут объединяющим местом.